Александр Розенбаум Ночной звонок

Я очень не люблю ночных звонков, которые подбрасывают в койке
И наполняют душу беспокойством за близких мне детей и стариков.
Усталый дом, заснувший на лету, разбуженный пронзительною трелью,
Мой друг, мы как-то быстро постарели - нам палачи понятней повитух.

Когда-то вся в джинсово-голубом, одета нынче в чёрное природа.
Мои надежды тают с каждым годом и силы ускользают с каждым днём.
Я собираюсь прыгнуть в небеса - в них правда есть, а здесь враньё постыло,
И я бы захватил с собой чернила, хотя никто оттуда писем не писал.

Но не буравь, упырь, не боюсь твоих глаз в очках.
Чем страшней твой взгляд, тем спокойней мне.
Радость ты моя, солнце ты моё, ласточка,
Прилетай за мной, люба, по весне.
Радость ты моя, солнце ты моё, ласточка,
Прилетай за мной, люба, по весне.

Махну не глядя думский кабинет на тихий, с райской яблонью, пригорок.
Друзей не предавал и не был вором, старался жить как истинный поэт.
Я жил как настоящий музыкант, я пил мелодии, разбавленные водкой,
И глотку драл, натруженную глотку, по зонам и на сценах разных стран.

Но не буравь, упырь, не боюсь твоих глаз в очках.
Чем страшней твой взгляд, тем спокойней мне.
Люба ты моя, солнце ты моё, ласточка,
Прилетай за мной, радость, по весне.
Люба ты моя, солнце ты моё, ласточка,
Прилетай за мной, радость, по весне.

Пойду схожу опять в мединститут и пусть меня ещё чуть-чуть подучат,
Как уберечь от судорог падучей страну, освобождённую от пут.
Наступит утро, и в сплетении тел грудь даст младенцу тихая Мадонна,
И я в роддом ей позвоню по телефону, который, к счастью, ночью не звенел.
И я в роддом ей позвоню по телефону, который, славу Богу, ночью не звенел.

Но не буравь, упырь, не боюсь твоих глаз в очках.
Чем страшней твой взгляд, тем спокойней мне.
Солнце ты моё, радость ты моя, ласточка,
Прилетай за мной, люба, по весне.
Солнце ты моё, радость ты моя, ласточка,
Прилетай за мной, люба, по весне.